Доминант-подкаблучник(©)
01.01.2016 в 23:48
Пишет Мойра*:драббл для Aris_r
кэпчарминг, слова: селфи, смех, капля ( сэлфи не вписалось)
картиночки иллюстрирующие о чем речь))
принц Джеймс в рубашке ( а пуговки уже срезаны)))
пират в рубашке с пуговками))
1065 слов
рейтингPG-13
«Веселый Роджер» шел полным ходом. После исчезновения Румпельштильцхена Эмма спустилась в каюту, отказавшись разговаривать и с матерью, и с отцом. Белоснежка и Дэвид о чем-то тихо спорили, а Регина молча ушла на нос и стояла там с непроницаемым лицом. Даже морским чертям неведомо, что в голове у этой женщины.
Киллиан Джонс покрепче перехватил штурвал, внимательно глядя вперед. Неверленд был местом гиблым и полным противоречий, и кто знает, чем обернется это путешествие. Что же – пока все думают, что он взялся за это дело ради Эммы… Капитан взглянул на небо и ухмыльнулся созвездию прихотливо изогнувшей хвост русалки. Впрочем, к семье Эммы интерес капитана имел самое непосредственное отношение. Ветер нес от зачарованного острова рваные клочья тумана но, несмотря на быстрый ход, определить, насколько приблизился к проклятой земле «Веселый Роджер» было нельзя.
Дэвид подошел к штурвалу и встал рядом с капитаном.
– Мэри-Маргарет пошла к Эмме. Может, ей удастся с ней поговорить.
– А ты, Прекрасный? Решил не вмешиваться?
– Просто она ее мать… – услышав ироничное хмыканье, Дэвид замолчал, что не мешало ему неодобрительно посматривать на Джонса.
– Долго еще плыть? – Снова нарушил молчание Дэвид.
Крюк только пожал плечами. Глядя в подзорную трубу, он видел прибрежные скалы как на ладони, а еще через мгновенье береговая линия тонула в белесом тумане, чтобы еще через несколько ударов сердца остров казался далеким и еле различимым в редких прорехах чистой воды. Калейдоскоп. Магия, чтоб её так и разэтак!
Опустив трубу, Киллиан покосился на Дэвида. Если не сейчас, то еще не известно, когда представится случай.
– Ничего мне не хочешь сказать, Прекрасный?
– Я? – Дэвид показался искренне удивленным, – Тебе? Нет. Ну разве что – держи штурвал крепче, мы должны добраться как можно быстрее, чтобы спасти Генри.
– Вот как? – Крюк недобро ухмыльнулся, – Пока ты заботишься о своем внуке и его будущем, я бы тебе напомнил о прошлом. В последнюю нашу встречу ты кое-что... позаимствовал у меня. А мне вещица дорога как память. Так что придется вернуть.
– Чтооо?
Даже в далекие времена их прежнего знакомства Крюк не мог припомнить, что бы у принца когда-нибудь бывало такое изумленное выражение лица. Что-то новенькое, а? Хотя Прекрасный всегда был полон сюрпризов.
– Какую еще вещицу? Ты о мачту приложился, что ли?
– О мачту? Я те покажу мачту! Я тебе покажу все мачты сразу! – Он подцепил крюком за вырез жилета Дэйва и дернул на себя: – Думал, я забыл?
Оставленный без твердой руки штурвал скрипнул, завертелся, палуба слегка накренилась и Крюк, выругавшись сквозь зубы, оттолкнул Дэвида и схватился за руль.
– Да что я забыл-то? Несешь какой-то бред.
– Вот только не нужно мне тут изображать невинность. И украденное придется вернуть.
Если бы Джонс не был так зол, возможно, его бы позабавило выражение вселенской обиды и недоумения на лице принца – вот только слишком долго этот разговор не давал Крюку покоя. И не одна только пропажа была тому виной.
– Ты меня обвиняешь в воровстве! Меня?! И что я у тебя украл? Фляжку с ромом? Запасной крюк? Подштанники? Что именно, Крюк?
Киллиан рассмеялся. Каков, а! Он, конечно, не ждал, что принц вот так сразу признает свою вину, но смотреть в эти полыхающие праведным непониманием глаза было почему-то больно. Вон и губы сжал в нитку – а губы у него мягкие, это Крюк помнил очень хорошо. Нестерпимо захотелось провести по ним языком, заставить расслабиться, смягчиться, нырнуть в жаркую глубину этого рта, увидеть, как дрожат светлые ресницы.
Злость уступила место усталости. Слишком давно болело – и уже почти отболело.
– Просто верни рубашку, и забудем об этом.
– Чего? Рубашку? Я не имею привычки таскать чужую одежду. Мне и своей хватает.
– Кажется, приложило все-таки тебя и как минимум о чугунную пушку. Я слышал, терять память становится у тебя доброй традицией. Ну, так я напомню…
Киллиан, яростно сверкая глазами, уставился на Дэвида:
– В последнюю нашу встречу ты смылся из койки даже не попрощавшись – и прихватил на память мою любимую шелковую рубашку. Я бы посчитал, что это от большой любви и, действительно, как же забыть такого неотразимого меня! Если бы не одна деталь, – теперь голос капитана сочился ядом не хуже, чем у Регины, – точнее, три дюжины маленьких сверкающих деталек. Впрочем, – Крюк вплотную придвинулся к Дэвиду и дернул его на себя за воротник, – рубашку, так и быть, оставь себе, – прошептал он ему прямо в губы, – но вот пуговицы придется вернуть.
Дэйв отшатнулся, но не отступил.
– У тебя точно ром во фляжке? Какая койка? Какие пуговицы?
– Брильянтовые. Три дюжины черных брильянтов. «Прячь самое ценное на виду» – всегда помогало. Но не с тобой. Да?
Дэвид и сам не понял, как Крюк больно стиснул пальцами его подбородок и, развернув к себе, впился в губы злым, жестким поцелуем. Не жалея и не нежничая, капитан вломился в его рот языком не то насилуя, не то лаская, куснул напоследок за нижнюю губу и отпихнул, царапнув щеку перстнями.
– Все такой же сладкий, наглый лжец, – глумливо хохотнул он, вытирая рот тыльной стороной ладони, – хотя, надо отдать должное, лжёшь ты сейчас намного лучше. Практиковался?
Едва удержавшись на ногах, принц в ярости замахнулся кулаком, да так и застыл, оглушенный внезапным пониманием. Джеймс! Такое уже случалось. Не один раз его принимали за братца, и не первый раз приходилось отвечать за его проделки. Вот дьявольщина!
Он попытался объяснить все Джонсу, но предсказуемо натолкнулся на яростный отпор:
– Начитался глупых дамских романов, Прекрасный? Брат-близнец, серьезно? Считаешь меня идиотом?
Крюк зло дернул из кармана плаща флягу и сделал несколько хороших глотков. Глянул на нервно сглотнувшего Дэвида и протянул ром и ему:
– Неплохо придумано. А братец, значит, погиб. Удобно. Только со мной этот номер не пойдет, красавчик.
Ветер усилился, тонко посвистывая в снастях. Туман почти разошелся, и остров стал виден лучше. Крюк рассматривал Дэвида и никак не мог решить для себя – верить в побасенку о брате-близнеце или нет. Когда принц хлебнул из пиратской фляги, от принятия решения капитана отвлекли мягко прокатывающийся по шее кадык, влажные после рома губы, и капля, медленно ползущая по виску.
– В конце концов, – раздраженно ответил Дэвид, возвращая флягу капитану, – вернемся в Зачарованный лес – попробую отыскать твою пропажу.
– Да неужели! – Крюк насмешливо выгнул бровь, – Как же я мог забыть – Прекрасный принц помогает даже ограбленным пиратам, подвиги оптом по расписанию, спасение принцесс, возвращение награбленного. Обращайтесь.
Дэвид только буркнул что-то невнятное и замолчал. Крюк тоже не спешил продолжать разговор: известие, что принцев был двое, нужно было хорошенько обдумать. С рубашкой и тремя дюжинами брильянтов можно было проститься, да и не из-за них затевал пират этот разговор.
– А вы с моим братом, с Джеймсом ... вы что? Вы были любовниками?
Крюк обернулся и успел уловить на лице Дэвида странную болезненную гримасу. Пират расхохотался, на лице его заиграла самая наглая из улыбок:
– Твой брат был очень, очень плохим мальчиком…
URL записикэпчарминг, слова: селфи, смех, капля ( сэлфи не вписалось)
картиночки иллюстрирующие о чем речь))
принц Джеймс в рубашке ( а пуговки уже срезаны)))

пират в рубашке с пуговками))

1065 слов
рейтингPG-13
«Веселый Роджер» шел полным ходом. После исчезновения Румпельштильцхена Эмма спустилась в каюту, отказавшись разговаривать и с матерью, и с отцом. Белоснежка и Дэвид о чем-то тихо спорили, а Регина молча ушла на нос и стояла там с непроницаемым лицом. Даже морским чертям неведомо, что в голове у этой женщины.
Киллиан Джонс покрепче перехватил штурвал, внимательно глядя вперед. Неверленд был местом гиблым и полным противоречий, и кто знает, чем обернется это путешествие. Что же – пока все думают, что он взялся за это дело ради Эммы… Капитан взглянул на небо и ухмыльнулся созвездию прихотливо изогнувшей хвост русалки. Впрочем, к семье Эммы интерес капитана имел самое непосредственное отношение. Ветер нес от зачарованного острова рваные клочья тумана но, несмотря на быстрый ход, определить, насколько приблизился к проклятой земле «Веселый Роджер» было нельзя.
Дэвид подошел к штурвалу и встал рядом с капитаном.
– Мэри-Маргарет пошла к Эмме. Может, ей удастся с ней поговорить.
– А ты, Прекрасный? Решил не вмешиваться?
– Просто она ее мать… – услышав ироничное хмыканье, Дэвид замолчал, что не мешало ему неодобрительно посматривать на Джонса.
– Долго еще плыть? – Снова нарушил молчание Дэвид.
Крюк только пожал плечами. Глядя в подзорную трубу, он видел прибрежные скалы как на ладони, а еще через мгновенье береговая линия тонула в белесом тумане, чтобы еще через несколько ударов сердца остров казался далеким и еле различимым в редких прорехах чистой воды. Калейдоскоп. Магия, чтоб её так и разэтак!
Опустив трубу, Киллиан покосился на Дэвида. Если не сейчас, то еще не известно, когда представится случай.
– Ничего мне не хочешь сказать, Прекрасный?
– Я? – Дэвид показался искренне удивленным, – Тебе? Нет. Ну разве что – держи штурвал крепче, мы должны добраться как можно быстрее, чтобы спасти Генри.
– Вот как? – Крюк недобро ухмыльнулся, – Пока ты заботишься о своем внуке и его будущем, я бы тебе напомнил о прошлом. В последнюю нашу встречу ты кое-что... позаимствовал у меня. А мне вещица дорога как память. Так что придется вернуть.
– Чтооо?
Даже в далекие времена их прежнего знакомства Крюк не мог припомнить, что бы у принца когда-нибудь бывало такое изумленное выражение лица. Что-то новенькое, а? Хотя Прекрасный всегда был полон сюрпризов.
– Какую еще вещицу? Ты о мачту приложился, что ли?
– О мачту? Я те покажу мачту! Я тебе покажу все мачты сразу! – Он подцепил крюком за вырез жилета Дэйва и дернул на себя: – Думал, я забыл?
Оставленный без твердой руки штурвал скрипнул, завертелся, палуба слегка накренилась и Крюк, выругавшись сквозь зубы, оттолкнул Дэвида и схватился за руль.
– Да что я забыл-то? Несешь какой-то бред.
– Вот только не нужно мне тут изображать невинность. И украденное придется вернуть.
Если бы Джонс не был так зол, возможно, его бы позабавило выражение вселенской обиды и недоумения на лице принца – вот только слишком долго этот разговор не давал Крюку покоя. И не одна только пропажа была тому виной.
– Ты меня обвиняешь в воровстве! Меня?! И что я у тебя украл? Фляжку с ромом? Запасной крюк? Подштанники? Что именно, Крюк?
Киллиан рассмеялся. Каков, а! Он, конечно, не ждал, что принц вот так сразу признает свою вину, но смотреть в эти полыхающие праведным непониманием глаза было почему-то больно. Вон и губы сжал в нитку – а губы у него мягкие, это Крюк помнил очень хорошо. Нестерпимо захотелось провести по ним языком, заставить расслабиться, смягчиться, нырнуть в жаркую глубину этого рта, увидеть, как дрожат светлые ресницы.
Злость уступила место усталости. Слишком давно болело – и уже почти отболело.
– Просто верни рубашку, и забудем об этом.
– Чего? Рубашку? Я не имею привычки таскать чужую одежду. Мне и своей хватает.
– Кажется, приложило все-таки тебя и как минимум о чугунную пушку. Я слышал, терять память становится у тебя доброй традицией. Ну, так я напомню…
Киллиан, яростно сверкая глазами, уставился на Дэвида:
– В последнюю нашу встречу ты смылся из койки даже не попрощавшись – и прихватил на память мою любимую шелковую рубашку. Я бы посчитал, что это от большой любви и, действительно, как же забыть такого неотразимого меня! Если бы не одна деталь, – теперь голос капитана сочился ядом не хуже, чем у Регины, – точнее, три дюжины маленьких сверкающих деталек. Впрочем, – Крюк вплотную придвинулся к Дэвиду и дернул его на себя за воротник, – рубашку, так и быть, оставь себе, – прошептал он ему прямо в губы, – но вот пуговицы придется вернуть.
Дэйв отшатнулся, но не отступил.
– У тебя точно ром во фляжке? Какая койка? Какие пуговицы?
– Брильянтовые. Три дюжины черных брильянтов. «Прячь самое ценное на виду» – всегда помогало. Но не с тобой. Да?
Дэвид и сам не понял, как Крюк больно стиснул пальцами его подбородок и, развернув к себе, впился в губы злым, жестким поцелуем. Не жалея и не нежничая, капитан вломился в его рот языком не то насилуя, не то лаская, куснул напоследок за нижнюю губу и отпихнул, царапнув щеку перстнями.
– Все такой же сладкий, наглый лжец, – глумливо хохотнул он, вытирая рот тыльной стороной ладони, – хотя, надо отдать должное, лжёшь ты сейчас намного лучше. Практиковался?
Едва удержавшись на ногах, принц в ярости замахнулся кулаком, да так и застыл, оглушенный внезапным пониманием. Джеймс! Такое уже случалось. Не один раз его принимали за братца, и не первый раз приходилось отвечать за его проделки. Вот дьявольщина!
Он попытался объяснить все Джонсу, но предсказуемо натолкнулся на яростный отпор:
– Начитался глупых дамских романов, Прекрасный? Брат-близнец, серьезно? Считаешь меня идиотом?
Крюк зло дернул из кармана плаща флягу и сделал несколько хороших глотков. Глянул на нервно сглотнувшего Дэвида и протянул ром и ему:
– Неплохо придумано. А братец, значит, погиб. Удобно. Только со мной этот номер не пойдет, красавчик.
Ветер усилился, тонко посвистывая в снастях. Туман почти разошелся, и остров стал виден лучше. Крюк рассматривал Дэвида и никак не мог решить для себя – верить в побасенку о брате-близнеце или нет. Когда принц хлебнул из пиратской фляги, от принятия решения капитана отвлекли мягко прокатывающийся по шее кадык, влажные после рома губы, и капля, медленно ползущая по виску.
– В конце концов, – раздраженно ответил Дэвид, возвращая флягу капитану, – вернемся в Зачарованный лес – попробую отыскать твою пропажу.
– Да неужели! – Крюк насмешливо выгнул бровь, – Как же я мог забыть – Прекрасный принц помогает даже ограбленным пиратам, подвиги оптом по расписанию, спасение принцесс, возвращение награбленного. Обращайтесь.
Дэвид только буркнул что-то невнятное и замолчал. Крюк тоже не спешил продолжать разговор: известие, что принцев был двое, нужно было хорошенько обдумать. С рубашкой и тремя дюжинами брильянтов можно было проститься, да и не из-за них затевал пират этот разговор.
– А вы с моим братом, с Джеймсом ... вы что? Вы были любовниками?
Крюк обернулся и успел уловить на лице Дэвида странную болезненную гримасу. Пират расхохотался, на лице его заиграла самая наглая из улыбок:
– Твой брат был очень, очень плохим мальчиком…


