понедельник, 06 декабря 2010
Vokrug_Shum замечательно исполнила мою заявку на фесте "Глухаря", за что ей огромное спасибо.
Заявка звучала следующим образом:
Сергей/Денис. Пост-события полнометражки. Закос под "почти семейную пару" становится всеми любимой и постоянно вспоминаемой шуткой. В какой-то момент дурачества на заданную тему начинают создавать дискомфорт обеим сторонам. Хочется юста и самокопаний. В остальном все на усмотрение автора.
И вот так замечательно мне ее выполнили:
Название: Фонарь
Автор: Vokrug_Shum
Бета: Inkaly
Предупреждения: немного ООС
читать дальше- О, Серег, ты чего тут сидишь-то с пивом, а не дома? Случилось что? - Денис небрежно кинул куртку на лавку и сел рядом с другом. Тот, не особо удивленный появлению Антошина, лишь оглянулся на него и с какой-то всепоглощающей грустью сделал еще один глоток пива.
- Да не, - немного помолчав, ответил он. - Просто скучно мне что-то стало. А ты чего так поздно-то?
- Да я, - махнул ладонью Антошин и уложил локти на колени.
Оба снова замолчали, оглядывая детскую площадку. Время было еще не позднее, но сумрачное, загорелся одинокий фонарь, единственный работающий на весь двор, ожидая часа, когда совсем стемнеет.
- Мы с Иркой поругались...
- Мы с Настей поругались...
Обо заговорили почти синхронно, повернувшись друг к другу лицами, и так же резко замолчали, глядя в глаза. Взглядом Серега дал понять что-то в духе: "Продолжай!"
- Представляешь, - Денис забрал из рук Глухарева бутылку и тоже глотнул, - Настюха мне сегодня истерику устроила: вот опять ты где-то пропадаешь допоздна, на телефон не отвечаешь. Ну, я ей объясняю: «Насть, я работаю». Не понимает. А сама она тут недавно говорит: «Хочу на курсы!» Я ей, пожалуйста, на тебе курсы. Сегодня заявила: сейчас опять со своим Глухаревым куда-то вляпаетесь! И причем именно сегодня, вот именно сегодня, ни капли не выпил, вернулся вовремя. Что ей еще надо? В конце выдала: вали к своему Сереженьке, если считаешь, что я такая дура. Ну, я и вот...
- Да мы с Иркой тоже, - начал Сергей, но тут же махнул рукой на это - не хотелось особо думать и вспоминать. Они с Ирой после возвращения с моря почти каждый день цеплялись друг к другу по поводу и без. Как будто с цепей посрывались. И оба не отдавали себе толком отчет, почему же. Во всяком случае, Глухарев каждый раз думал, что стоит извиниться, но как только дело доходило до самих слов, снова начиналась какая-то мелкая перепалка. Сегодня он предложил ей вечером сходить куда-нибудь отдохнуть, а она заявила, что раз он проводит больше времени с Антошиным, чем с ней, то пусть и ужинает вечером в пятницу тоже с ним.
- Чего, повздорили? - Денис вложил бутылку в руки Сереги и сжал его пальцы вокруг стекла. Сережа кивнул, делая последний большой глоток, и решил, что раз Диня приехал, то пусть слова Зиминой станут пророческими.
- Пойдем тут в магазин недалеко, - Глухарев красноречиво глянул на бутылку, которая полетела в урну. - Возьмем чего-нибудь.
- А я уже взял! - неожиданно радостно и счастливо показал Антошин довольную улыбку и полную бутылку, которую как-то незаметно успел спрятать под курткой.
Серега всмотрелся в лицо друга, знакомое с детства. Фонарь над головами треснул пару раз и померк, но Сережа не оставил попытки уловить едва заметные изменения, на которые никогда не обращаешься внимания, если видишь человека очень часто. А вот совсем вроде недавно, лет десять назад, он же был абсолютно другим. Совсем молодым, пьяным, немного наивным. А сейчас уже зачерствевший да матереющий опер. И он сам, Серега, тоже другой. Был когда-то как Коля, с идеалами да светлыми мыслями, пока не осознал, что не все в жизни так однобоко и черно-бело, как кажется.
Менялись оба, менялись время, обстановка и условия. Дружба не менялась. За столько лет отношение Сережи к Денису стало напоминать нечто вроде отношения к маме или отцу, только с равноправием и большим доверием. Почти так же сложно, но так же безумно важно.
Два мужчины поднялись, оставляя за собой пустую лавку в ожидании следующих, кто присядет. Очень быстро там оказалась влюбленная парочка, самозабвенно целующаяся под вновь горящим фонарем.
***
Утром следующего дня Сережа собирался на выезд, но на выходе из отдела его остановил Агапов.
- Привет, - они пожали руки, как полагается при встрече. - Слушай, скажи, а где Антошин? Они вчера по моему делу ездили, надо поговорить.
Может, если бы Андрей спрашивал не так торопливо, как будто ожидал получить через секунду точный и верный ответ, то Сережа не разозлился бы так сразу. Хотя виду и не показал, немного раздраженный собственной реакцией.
- А мне откуда знать? Я не секретарь Антошина!
- Ну, вы же с ним все время вместе, - Андрей даже руку вытянул в надежде задержать Глухарева, но тот уже бодрым шагом ушел к выходной двери. - Что я такого спросил? Сам же рассказывал: состоятельная пара...
Агапов вполне искренне удивился реакции Сережи, но утих в своем разговоре "тихо-тихо сам с собой", когда заметил, что говорит не в пространство, а как бы возникшему внезапно Карпову. Вид начальника СКМ мотивировал его удалиться с максимальной скоростью в свой кабинет.
***
- Ты зачем людей избивал? - Зимина как раз подошла к допросной в тот момент, когда дверь открылась и быстро закрылась, а на пороге оказался Глухарев, плотненько прикрывая собой вход.
- Это что там творится? - поинтересовалась Ира на счет громких криков из камеры.
- А это, - улыбнулся Сережа, - Диня там обвиняемого допрашивает.
- И чего же это он допрашивает, - на манер начальника следственного отдела улыбалась начальник ОВД "Пятницкий". - Ты ведь у нас следователь, а он - оперативный работник.
- А мы с ним, - продолжал мило улыбаться Глухарев, от чего голос казался бархатистым и очень мягким, - не разлей вода...
- Да, а еще звезды экрана и состоятельная семейная пара, мы все это помним, - Зимина посерьезнела, а секундой позже посерьезнел и Глухарев.
- А вот пересказывать всем это не нужно было.
- А я, Сережа, ничего никому не пересказывала. Вы с твоим Антошиным сами всем всё прекрасно разбалтываете и показываете. Тебя Тарасов искал.
***
- Думаешь, сложится у них все? - задумчиво спросил Андрей. С тех пор, как они с Лешей, Денисом и Серегой напились вместе по случаю удачно кончившихся неприятностей, где прослушали полную историю про эти неприятности, Глухарев и Антошин стали часто обсуждаемой темой среди двух закадычных друзей следователей. Все началось с того момента, когда Андрей вдруг высказался, что уж очень правдоподобно Глухарев показывал на Антошине, как именно они изображали семейную пару. Точней, по синему делу, он попытался снова это изобразить, да и Антошин против не был. А вот пьяными были все четверо. Но хоть и ничего особенного "звезды экрана" не показали, Андрей смог узреть какую-то истину, и вторую неделю уже предлагал Черенкову "присмотреться".
В конце концов, Черенков не выдержал и присмотрелся и, как оказалось, "всё-всё увидел". Вообще-то, многие люди имеют свойство не только вспоминать то, чего не было, но и видеть то, чего нет.
- Ну, знаешь, Леш, вот есть же люди, которые друг для друга. Вот так и они, - с одухотворенным лицом озвучил свои мысли Агапов, как поэт, читающий свои стихи на светском приеме.
- Но они такие разные, - позволил себе усомниться Леша, но Андрей тут же кинулся убеждать его, что в том и суть, и даже успел это сделать за две минуты, пока не зашел Коля с насущным вопросом: "Где Глухарев?!"
- Да не видели, ты в кабинете посмотри.
- Да искал - нет его там, - опечаленно вздохнул Коля, кладя на стол папку с делом, вопросов в котором было больше, чем материала, а без помощи Сережи расследование совсем не шло.
- Так а ты давно искал?
- Ну, полчаса назад, - Коля потер виски от усталости, голова болела с самого утра: понятно, что в нее ничего не лезло.
- Ну, так может вернулся! - резонно предположили Черенок и Агапов в один голос.
- Да, пойду еще раз гляну, - согласился Тарасов и пошел в кабинет Глухарева, чтоб уж совсем не сидеть без дела.
А в кабинете уже вовсю Сережа жаловался другу на Зимину и несговорчивого допрашиваемого, хотя изначально на последнего начал жаловаться Денис: он последним уходил из допросной.
- Надоела мне это тема с семейной парой! - Глухарев перекладывал стопки с делами с одного места на другое.
- Так может это, распишемся? Только это и осталось, - ошарашил его Диня и на вопросительный взгляд кинулся пояснять. - Лезть никто не будет больше и коситься. И Зимина прекратит, и Настька.
- Динь, у нас однополые браки запрещены, забыл? Это у тебя кровь?
- Где?
- Да на лице, дай сотру. Бил его что ли? - Сережа протянул руку к щеке Дениса, чтобы аккуратно стереть запекшуюся, едва заметную в освещении, полоску крови.
- Да было чуток. Может, моя, с костяшек.
Коля как раз открыл дверь к тому моменту, безумно радуясь про себя: раз дверь открыта, значит, хозяин кабинета, наконец-то нашелся. Но при взгляде на Глухарева до него дошло, что папку-то с делом, а значит, и всеми вопросами он только что уложил на свой письменный стол. А значит, нужно развернуться, забрать папку, а потом только приходить. От осознания своей рассеянности, Коля выдавил что-то вроде: "Ой!" - и задом, поскольку не успел даже полностью войти, вышел, обратно захлопывая дверь.
Друзья в немом ступоре замерли, глупо пялясь на дверь. Через минуту Серега додумался все же убрать руку как-то даже неловко и снова глянул на папки, собираясь сделать вид, что ничего не произошло.
- Это он сейчас чего? - непонимающе поинтересовался Антошин таким тоном, будто собирался встать и разобраться с Колей по всем "понятиям".
- Ну, наверное, решил, что мы тут что-то важно обсуждаем, не захотел мешать, - рассудительным тоном ответил Глухарев, продолжая бесцельно копаться в бумагах.
- А, мешать не захотел. Ну да, - закивал опер, всем своим видом давая понять, что все прекрасно понимает. - Я пойду, меня Стас просил зайти.
***
Карпов не имел привычки долго и со вкусом распекать своих подчиненных. Но Антошину досталось. Сначала он долго слушал о том, как должен работать настоящий опер. Потом была тирада на тему, почему именно он должен именно так работать, а после Стас объяснял, какие у них должны быть взаимоотношения и как важно им понимать друг друга. И сказал еще, что безумно надеется, что Антошин его услышал и принял все к сведенью. Когда тот попытался возразить, будто не маленький он ребенок, и сам все прекрасно понимает, Карпов подобрался и почти прошипел ему:
- Антошин! Я тебя за день первый раз в отделе вижу. Ты сюда работать пришел или личную жизнь строить? По твоему хотению здесь ничего не будет. В жизни своей сначала порядок попробуй навести, а потом тут пытайся. Вон с моих глаз на ближайшие два дня!
Эти слова были последней каплей за день, да и за последний месяц, но сработал инстинкт самосохранения. Презрительно сжав губы, Денис поднялся и вышел из кабинета своей прямой спиной и ровной походкой, старательно показывая, что ему абсолютно безразличны услышанные только что слова.
На улице стоял плотный белесый туман, невесть почему не рассеивающийся в смогах грязного и пыльного города. Денис словно шел через какую-то полосу препятствий со странным чувством, что все поменялось. Совсем поменялось, до последней детали. Удивительно, но оно умудрилось настигнуть его за те короткие минуты от выхода с работы до машины. Но вот когда настигло, то отпускать отказалось. Как будто все и на совсем изменилось. И вроде бы раньше это было. Мелькало как-то, на заднем плане, но казалось чем-то естественным с одной стороны и невероятным с другой. А тут все не так стало.
По радио в машине заиграла какая-то песня, исполняемая девицей со слащавым голосом. Дэн хотел переключить на какое-нибудь Авто-радио, но совершенно случайно вслушался в слова, пока переключал скорость. И понял в тот момент, что песня совсем не бессмысленна. А потом, после этой блондинки, а Антошин был уверен, что поскуливала из динамиков именно блондинка, запел Миладзе. Его Диня тоже не любил. И ему всегда казалось, что он слишком перебирает в своих песнях. Слишком как-то тоскливо у него выходит и неестественно. Но то ли чей-то Сатурн сегодня перекрывал Марс Дениса, то ли Всевышний решил, что этот, именно этот человек ему, пожалуй, не будет теперь нравиться, но Антошину показалось вдруг, что в песне как-то мало чувств. Что неплохо было бы у него, опера, спросить, как это бывает.
Антошин достал мобильник и набрал номер по памяти, чтобы лишний раз не перебирать телефонную книгу.
- Сереж, ало. Поговорить надо, я заеду, ладно? Ага...
А ведь было ему так хорошо. Так удобно спокойно. И тут вдруг чувствует: накатило. И надолго опять. И в то же время - нельзя вроде. И вроде не должно быть ничего. Друзья они. Но что-то не так. Совсем неправильно, не так, но есть. И поговорить надо. Срочно.
- Привет, Серег! - Диня схватился за плечи Глухарева как за спасательный круг, даже не войдя в открытую дверь квартиры.
Подъезжая к его дому, Дэн почувствовал, что его охватила какая-то паника, надо ехать быстрее, а на задворках сознания бились мысли, что он еще многое должен сделать. Но планировал это еще до возникновения этого чувства.
- Ой, Динька, ты чего такой сумасшедший? - ласково и с беспокойством уточнил Сережа, затаскивая друга к себе. На пару секунд они замерли нос к носу в прихожей, когда Денис пытался как-то нормально и удобно встать, не упираясь в Глухарева, а тот в свою очередь закрыть дверь на замок.
Знакомый голос немного успокоил, а вот взгляд покоя не дал.
- Серег, - выдохнул Денис.
- Я тоже поговорить хотел, - шепотом же ответил Сергей.
Оба чуть смущенно отодвинулись друг от друга, одновременно делая вид, что у каждого появилось по маленькому неотложному делу, которое срочно надо выполнить.
- А пойдем на балкон постоим, покурим, - предложил Диня.
- А дома и в подъезде тебе не курится? - удивился немного Глухарев.
- Ну, - помялся друг, потому что сам толком не знал, почему хочет поговорить именно там, - Пойдем.
- Ну, пойдем.
Мужчины пристроились к оконной раме вдвоем. Каждый из них не очень-то и хотел насыщать свой организм никотином, но прикурили они от одного огонька и затянулись дымом.
- Серег, а помнишь, как в школе было?
- Такое забудешь, - следователь чуть глаза к небу не возвел.
- Ага, а я тут вспоминал. Как мы на дискотеку в первый раз пошли. А еще напились в первый раз. И как училке по географии клей на стул вылили, - Глухарев кивал с каждой фразой все шире улыбаясь, на последней даже хлопнул друга по плечу. - А еще помнишь Катьку из 10 "Б"?
- Ооо! Такое забудешь...
- И вот знаешь, такое чувство было, - Денис пустился в воспоминания. - Ну, чувство такое есть. И слово для него есть. Вот его трудно всегда говорить. Нет, ну если бы я говорил на другом языке - да запросто, сколько угодно раз. А тут так: слово это скажешь с трудом и выдохнешь еще потом.
- Да, Динь. Любовь это, - Сережа тоже в порыве ностальгии чуть прищурил глаза, глядя на детскую площадку у дома, с которой постепенно разбредались мамашки с колясками и маленькими детьми. - Фух...
- Ага, - Денис затянулся, понимая, что говорит больше, чем курит, но говорить надо. - И вот когда она, вот эта любовь, упала на тебя, то ведь все. А еще каждая новая любовь, она же сильнее предыдущей. И я вот стою и думаю: ну ё-моё, ну зачем опять-то? Так все было хорошо, рационально, правильно. И удобно еще. А тут вот чувствую: сильно. И надолго опять.
Сережа сделал непонятно лирическое лицо. Ему было немного жалко их обоих: с одной стороны, приятно, когда вы с другом понимаете друг друга с полуслова, и даже ваши чувства и ощущения идентичны, но с другой стороны, когда эти чувства находятся немного не в тех рамках, становится очень тоскливо.
За окном уже смеркалось: вечером в пятницу молодежь выходила из домов, а те, кто старше, напротив, стремились побыстрее оказаться в своих уютных квартирах, сесть с ужином перед телевизором и бездумно отдохнуть после трудовой недели. Офисный планктон, наверное, всем скопом пил пиво в каких-то кафешках, а обслуживающий персонал этих кафешек трудился в поте лица.
На детской площадке по-прежнему стоял тот самый фонарь, хотя стоял он там уже несколько лет, но вот лампочку в нем так и не заменили, отчего боковое зрение постоянно улавливало вспышки света. В какой-то момент фонарь загорелся ровно и перестал потрескивать. Сережа вспомнил, как еще в детстве и он, и многие сверстники любили "загадывать". Что-то вроде примет, как, скажем, входить на экзамен с левой ноги - на удачу, но только что самим тобой выдуманные. И он, как в детстве, загадал: "Если фонарь не потухнет - судьба".
- И такое чувство, - после долго молчания продолжил Денис, но перед этим добавил тихое: "Чувства, чувства", - что это именно та любовь, которая ощущается в каждом из семнадцати мгновений. Ну... Той самой. Весны. И мне кажется, что вот все это со мной, это должно быть началом чего-то... Прекрасного, наверное.
Денис неимоверно сильно хотел повернуться и глянуть в глаза Сергею. Но тот так же упорно смотрел вниз, на детскую площадку и треклятый фонарь, уже пару минут как переставший трещать.
- Динь, а ты, - Сережа запнулся, - ты сам уверен?
- А ты?
- Динь, а если ты хоть чуть-чуть сомневаешься, то как я могу быть уверенным?
- Нет, Серег, я серьезно, - Денис сжал его руку на запястье и потянул за собой к выходу, а потом в сторону спальни, минуя по дороге кухню с включенным светом и так и не разогретым ужином.
Последнее, что успел заметить Сережа, это как в фонаре треснула лампа, и он потух окончательно. Хотя в глубине души он всегда знал, что раз моргнувшая лампочка уже никогда не будет работать с прежним постоянством.
@темы:
Честно стырено,
Глухарев/Антошин,
"Глухарь",
For me,
Слэш,
Фанфики